N33 2012 (вышел)
N32 2010 (анонс)
N31 2009 (анонс)
N30 2008 (анонс)
N29 2008 (анонс)
N28 2007 (анонс)
N27 2007 (анонс)
N26 2006 (анонс)
N25 2005 (анонс)
N24 2004 (анонс)
N23 2004 (анонс)
N22 2004 (анонс)
N21 2004 (анонс)
N20 2003 (анонс)
N19 2003 (анонс)
N18 2003 (анонс)
N17 2003 (анонс)
N16 2001 (анонс)
N15 2001
N14 2001
N13 2001
N12 2001
N11 2000
N10 2000
N9 2000
N8 1999
N7 1998
N6 1998
N5 1998
N4 1998
N3 1998
N2 1997
N1 1997




Н. И. Винокуров (Москва) Боспоро-римская война и первая находка гладиуса в Крымском Приазовье
А. К. Нефедкин (Санкт-Петербург) Изучение сариссы в историографии Новейшего времени
Е. А. Гуринов (Минск)О численности франков в графстве Эдесском
А. Л. Шехватов (Санкт-Петербург) Штандарты и флаги воинов Месоамерики
А. М. Новичихин (Анапа) Боевой топор времени османского завоевания из Анапы
Л. А. Бобров( Новосибирск) Сражение на реке Аягуз (1717 г.)
А. К. Нефёдкин (Санкт-Петербург) Новая книга о боевых слонах

А. К. Нефёдкин (Санкт-Петербург) Римский праздник в Кайзеравгсте (кантон Базель, 30–31 августа 2008 г)

 




b43французский языкlinux howto

Обсудить в форуме
 
 

Сражение
на реке Аягуз (1717 г.)

Предпосылки, ход, результаты.

 

В начале XVIII в. ожесточенные войны
гремели не только в Западной и Восточной Европе.
На другом конце Евразийского материка,
на бескрайних просторах Центральной Азии, на берегах горьких кипчакских озер и соленых степных рек,
на поросших соснами отрогах Тарбагатайских гор, сходились в ожесточенных битвах
армии Азиатских империй.
Черный джунгарский «Волк» оспаривал право господства в континентальной Азии у цинского «Золотого Дракона».
В «Великое противостояние» были
втянуты большинство крупнейших
центральноазиатских народов региона.
По своим масштабам азиатские
сражения конца
XVII – первой трети XVIII вв.
не уступали крупнейшим европейским битвам
этого времени, а по размаху
азиатский театр военных действий
в несколько раз превосходил
свой европейский аналог.

 

* * *

 

 

«И напали на них с копьи жестоко…»


Джунгаро-казахское противостояние второй половины XVII – первой половины XVIII вв. является стержневым военно-политическим явлением в истории казахского народа рассматриваемого периода. Казахские и ойратские (западномонгольские) номады неоднократно сходились на полях сражений на протяжении всего XVI в. и первой трети XVII в. Однако в это время военные столкновения сменялись относительно длительными периодами мирного сосуществования. Иногда ойратские тайши и казахские султаны даже вступали в военно-политические союзы, направленные против государственных образований Мавераннахра и Восточного Туркестана. Однако после объединения ойратских племен и создания Джунгарского ханства (1635 г.), взаимоотношения двух степных народов претерпевают значительные изменения. В конце XVII – начале XVIII вв. западно-монгольские правители начинают воспринимать города и кочевья Южного Казахстана и Восточного Туркестана не как объекты кратковременных грабительских набегов, а как территории, подлежащие завоеванию и включению в состав Джунгарского ханства.
Резкое обострение отношений приходится на первую половину 80-х гг. XVII в. В этот период джунгарские армии громят казахские ополчения Тауке-хана и занимают крупнейшие южноказахстанские города, включая богатый и многолюдный Сайрам. Дополнительный «нерв» конфликту придает тот факт, что джунгарское нашествие проходит под знаменем «религиозной войны». Накануне вторжения джунгарский правитель Галдан Бошокту-хан (в прошлом, готовившийся к духовной карьере и проходивший обучение в тибетских ламаистских монастырях) требует от казахов принятия буддийского учения и вхождения казахских жузов в состав Джунгарского государства (Моисеев В. А., 1991, с. 51-52). В ответ на джунгарские притязания мусульманские религиозные деятели призывают соотечественников на «борьбу с неверными». Несмотря на призывы фанатиков, Казахо-джунгарская война первой половины 80-х гг. XVIII в. не превратилась в борьбу воинов «Зеленого Знамени Пророка» с защитниками «Желтого учения»1. Но религиозный момент, наложившийся на конкуренцию за право обладания крупными ремесленными центрами и благодатными степными угодьями, придал традиционному степному соперничеству дополнительную остроту и ожесточил противоборствующие стороны...

Автор реконструкции: Л. А. Бобров
Казахские воины
первой половины – середины XVIII в.


Основной ударной силой казахской армии первой половины XVIII в. были дружины феодалов и племенные ополчения. Большая часть огнестрельного и значительная часть клинкового оружия и металлического защитного вооружения поступала в казахские войска из оружейных мастерских среднеазиатских городов. Основная масса оружия изготавливалась непосредственно в казахских степях.
Отличительной чертой комплекса вооружения казахских воинов периода позднего Средневековья и Нового времени было широкое использование ударного (дубины, палицы, булавы) и ударно-рубящего (топоры) оружия. Казахские топоры XVII–XIX вв. имели длинные рукояти, позволявшие эффективно использовать их в конном бою. Что касается огнестрельного оружия, то оно было достаточно широко распространено в казахских войсках. И хотя число ружейных стрелков в казахских армиях было меньше, чем в джунгарских (ойраты в конце XVII – начале XVIII вв. освоили технологию массового производства ручного огнестрельного оружия в степных условиях), численность «туфакандазов» у казахов была значительно выше, чем в ополчениях других степных народов Средней Азии, например киргизов или каракалпаков.


Казахский батыр
первой половины – середины XVIII в.

На голове воина стеганая шапка с меховым околышем. Халат с длинными рукавами и подолом одет поверх кольчужной рубашки со стоячим воротником (в кольчужные кольца вплетены кожаные сегменты). На ногах батыра – сапоги из мягкой кожи. Воин вооружен фитильным ружьем с сошками и саблей бухарского производства. Талия стрелка перехвачена ружейным поясом: к поясному ремню, украшенному серебряными и позолоченными бляшками подвешена ружейная сумка («киса») и пара мешочков для пуль («окшынтай»). Их поверхность украшена резными металлическими накладками, в гнезда которых вставлен сердолик...